Американская геостратегия в отношении Украины состоит в том, чтобы превратить ее в могильщика имперских притязаний России.
«Без Украины Россия больше не сможет стать евразийской империей». Такова основная идея Бжезинского в отношении Украины. Он пишет: «Потеря Украины имела важное геополитическое значение, поскольку существенно ограничивала геостратегический выбор России. Даже без Прибалтийских республик и Польши Россия, сохранив контроль над Украиной, могла бы все же попытаться сохранить место лидера в евразийской империи, внутри которой Москва смогла бы подчинить своей воле неславянские народы южного и юго-восточного регионов бывшего Советского Союза. Однако без Украины с ее 52-миллионным славянским населением любая попытка Москвы воссоздать евразийскую империю способствовала бы, по всей видимости, тому, что в гордом одиночестве Россия оказалась бы втянутой в затяжные конфликты с неславянскими народами, поднявшихся на защиту своих национальных и религиозных интересов; война в Чечне была, вероятно, первым тому подтверждением». (1)
Бжезинский был убежден, что само существование Украины как независимого государства способно принудить Россию к трансформации. Он пишет: «Появление независимого государства Украины не только вынудило всех россиян переосмыслить характер их собственной политической и этнической принадлежности, но и обозначило большую геополитическую неудачу Российского государства. Отречение от более чем 300-летней российской имперской истории означало потерю потенциально богатой индустриальной и сельскохозяйственной экономики, а также 52 млн. человек, этнически и религиозно наиболее тесно связанных с русскими, которые сообща могли бы превратить Россию в действительно крупную и уверенную в себе имперскую державу». (2)
Но самая большая геополитическая потеря ждала Россию на Черном море. Бжезинский пишет: «Независимость Украины также лишила Россию ее доминирующего положения на Черном море, где Одесса служила жизненно важным портом для торговли со странами Средиземноморья и всего мира в целом. … До 1991 года Черное море являлось отправной точкой России в плане проекции своей военно-морской мощи на район Средиземноморья. Однако к середине 90-х годов Россия осталась с небольшой береговой полосой Черного моря и с неразрешенным спорным вопросом с Украиной о правах на базирование в Крыму остатков советского Черноморского флота, наблюдая при этом с явным раздражением за проведением совместных, Украины с НАТО, военно-морских и морских десантных маневров, а также за возрастанием роли Турции в регионе Черного моря. Россия также подозревала Турцию в оказании эффективной помощи силам сопротивления в Чечне». (3)
Ключевую роль Украина сыграла и в параде независимости всех бывших советских республик. Бжезинский пишет: «Потеря Украины была не только центральным rеополитическим событием, она также стала rеополитическим катализатором. Именно действия Украины — объявление ею независимости в декабре 1 991 года, ее настойчивость в ходе важных переговоров в Беловежской пуще о том, что Советский Союз следует заменить более свободным Содружеством Независимых Государств, и особенно неожиданное навязывание, похожее на переворот, украинского командования над подразделениями Советской Армии, размещенными на украинской земле, — помешали СНГ стать просто новым наименованием более федерального СССР. Политическая самостоятельность Украины ошеломила Москву и явилась примером, которому, хотя вначале и не очень уверенно, затем последовали другие советские республики.». (4)
Соответственно все попытки России наладить на постсоветском пространстве хоть какую-то кооперацию — экономическую или политическую — отвергались Киевом изначально. Бжезинский пишет: «Оппозиция идеям Москвы в отношении интеграции была особенно сильной на Украине. Ее лидеры быстро поняли, что такая интеграция, особенно в свете оговорок России в отношении законности независимости Украины, в конечном счете приведет к потере национального суверенитета. Кроме того, тяжелая рука России в обращении с новым украинским государством, а именно ее нежелание признать границы Украины, ее сомнения в отношении права Украины на Крым и ее настойчивые притязания на исключительный экстерриториальный контроль над Севастополем придавали пробудившемуся украинскому национализму явную антирусскую направленность. В процессе самоопределения во время критической стадии формирования нового государства украинский народ, таким образом, переключился от традиционной антипольской или антирумынской позиции на противостояние любым предложениям России, направленным на большую интеграцию стран СНГ, на создание особого славянского сообщества (с Россией и Беларусью), или Евразийского союза, разоблачая их как имперские тактические приемы России». (5)
Стремление Украины к независимости от России полностью соответствовало геостратегии Америки на евразийском континенте, а потому их поддержка со стороны Запада была гарантирована. Бжезинский пишет: «Решимости Украины сохранить свою независимость способствовала поддержка извне. Несмотря на то что первоначально Запад, и особенно Соединенные Штаты, запоздал признать важное с точки зрения геополитики значение существования самостоятельного украинского государства, к середине 90-х годов и США, и Германия стали твердыми сторонниками самостоятельности Киева. В июле 1 996 года министр обороны США заявил: «Я не могу переоценить значения существования Украины как самостоятельного государства для безопасности и стабильности всей Европы», а в сентябре того же года канцлер Германии, невзирая на его мощную поддержку президента Ельцина, пошел еще дальше, сказав, что прочное место Украины в Европе не может больше кем-либо подвергаться сомнению … Где-то между 2005 и 2010 годами Украина, особенно тогда, когда она добьется значительного прогресса в проведении реформ внутри страны и тем самым более четко определится как страна Центральной Европы, должна быть готова к серьезным переговорам как с Европейским Союзом, так и с НАТО». (6)
Бжезинский был уверен, что Америке не избежать конфликта с Россией на Украине, но сознательно принес этот конфликт в жертву своей главной геополитической цели, а именно не допустить появления на евразийском континенте новой мировой державы. Он пишет: «Все большая склонность США, особенно к 1 994 году, придать высокий приоритет американо-украинским отношениям и помочь Украине сохранить свою недавно обретенную национальную свободу рассматривалась многими в Москве — и даже прозападниками — как политика, нацеленная на жизненно важные для России интересы, связанные с возвращением Украины в конечном счете в общий загон. То, что Украина будет со временем каким-то образом реинтегрирована, остается доrматом веры многих из российской политической элиты. В результате геополитические и исторические сомнения России относительно самостоятельного статуса Украины лоб в лоб столкнулись с точкой зрения США, что имперская Россия не может быть демократической». (7)
* * *
Без понимания геостратегической логики в отношении Украины невозможно понять причину украинского конфликта (то есть justa causa, если говорить юридическим языком). Потеря Украины для Америки автоматически хоронит ее планы по построению нового мирового порядка, в котором США должны остаться единственной мировой державой. Потеря Украины для России означает ее полное подчинение планам Америки по организации нового мирового порядка, где ей отводится роль бензоколонки. На первый взгляд, проигрыш в битве за Украину для обеих сторон просто недопустим: для России он означал бы полную потерю суверенитета, а для Америки — потерю международного авторитета и лидирующих позиций. Этим во многом и объясняется твердое «Нет» вступлению Украины в НАТО и упорное отстаивание Россией своих экономических, политических, исторических и военных интересов на территории когда-то самой богатой республики СССР. Совершенно очевидна и активная финансовая и военная поддержка украинского правительства со стороны Америки и ее сателлитов. Можно сказать, что российский проект «Анти-Запад» вступил в смертельную схватку с американо-украинским проектом «Анти-Россия».
Тем самым украинский народ был втянут в прокси-войну, где главными участниками вновь стали традиционные соперники в Холодной войне — Россия и Америка. Другими словами, украинцы были брошены в топку глобального конфликта, который, согласно логики Бжезинского, был изначально неизбежен. Слишком уж многое поставлено на геополитическую карту, создавая впечатление, что этому конфликту нет конца, если только он не перерастет в Третью, теперь уже атомную мировую войну.
Но в стратегию США по отношению к путинской России, в основе которой, без всякого сомнения, лежит геополитическая логика Бжезинского, вкралась одна ошибка, которая вселяет надежду на мирный исход конфликта на Украине. Дело в том, что Бжезинский исходил из того, что Россия — слишком слаба, чтобы влиять на исход исторических событий, а значит, с ней больше не стоит считаться как с равным соперником (юридически — как с justus hostis). В этом огромная разница между конфликтом на Украине и теми конфликтами, в которых в период Холодной войны сталкивали лбами СССР и США.
Но с тех пор многое изменилось: Россия доказала свою самодостаточность, в том числе в плане технического перевооружения своей армии, уверенно преодолевая жесткое санкционное давление Запада. Россия заметно окрепла, и легкой победы у Запада на фронтах украинской прокси-войны не получается. Можно сказать, что Россия в этой войне постепенно, но уверенно возвращает себе статус достойного врага (юридически — gerechter Feind). Успехи на поле боя, как всегда, приближают этот момент. А значить, Америке и России когда-нибудь все равно придется договариваться, как это уже не раз бывало в прошлом, если только они не захотят стать самоубийцами, а то и убийцами планеты. Чем раньше к этому будут сделаны серьезные шаги, тем лучше для украинского народа и всех народов Европы. В этом и состоит шанс на надежду, которую оставил нам великий геостратег Збигнев Бжезинский.
1. Brzezinski, Zbigniew: Die einzige Weltmacht. Amerikas Strategie der Vorherrschaft, Kopp Verlag, 6. Auflage März 2019, S. 65, 119.
2. Ebenda, S. 118.
3. Ebenda, S. 118-120.
4. Ebenda, S. 119.
5. Ebenda, S. 142-143.
6. Ebenda, S. 143, 109.
7. Ebenda, S. 132.