Существует множество попыток понять путинскую Россию. Нет недостатка и в фундаментальных исследованиях России под управлением Путина. Да и сам Президент России не делает тайну из своего видения российской политики, мироустройства мира и места в нем России. В качестве примера можно привести его выступление на Мюнхенской конференции по безопасности в 2007 году и многочисленные дискуссии на заседаниях клуба «Валдай».
Однако в Германии есть не так много авторов, которые действительно хотят понять российскую политику, не пытаясь при этом заранее осудить Путина. Среди таких авторов я, как гражданин Германии с русскими корнями, хотел бы выделить трех экспертов по России. Это Петер Шолль-Латур, который в своих книгах «Россия под прессингом. Империя Путина между НАТО, Китаем и исламом» (200) и «Дорога к новой холодной войне» (2009) остерегал Запад от высокомерного отношения к России. Это Александр Рар, который в книге «Холодный друг» (2011) обрисовал возможную либеральную революцию в России. Это Габриеле Кроне-Шмальц, название книги которой «Ледниковый период. Как демонизируют Россию и почему это так опасно» (2017) говорит само за себя. Они анализируют российскую политику в разные периоды времени: Шолль-Латур в первый период правления Путина до 2008 года, Рар в период президентства Медведева до 2012 года, a Кроне-Шмальц в период возвращения Путина в Кремль после 2012 года. Но вопросы, которые они поднимают в связи с ростом конфронтации между Западом и Россией, все те же: «Кто кому угрожает? Кто действует, кто реагирует?» (См. ниже)
Логика политики сдерживания России в тезисах:
Либеральная революция в России провалилась
Запад сам «сотворил» путинскую Россию
Демонизация Путина и России — это реакция Запада на возрождение путинской России
Россия выбирает для себя азиатскую модель модернизации без вестернизации
«Ядерный баланс» — это та красная линия, которую путинская Россия провела в первую очередь
Предотвращение и сдерживание гражданских войн на своих границах — вопрос существования самой России
Прозападная ориентация киевского правительства — это еще не воля всего украинского народа
Здоровый скептицизм Петера Шолль-Латура
Шолль-Латур описывает Россию в тот период, когда, ослабленная, она находилась под давлением с трех сторон: на западе со стороны расширяющих свои границы Евросоюза и НАТО, на востоке со стороны могучего соседа Китая, на юге со стороны набирающего силу исламского экстремизма и терроризма. Шолль-Латур со скепсисом наблюдал за тем, как Запад, пренебрегая интересами России, ведет мир к новой Холодной войне. Его критика Запада звучит как предостережение, но еще больше как вера в то, что Россия справится с выпавшими на нее трудностями. Вот несколько примеров.
Его здоровый скептицизм в отношении претензий Запада на мировое господство: «Запад не в состоянии вечно выступать в роли судьи и санитара, равно как и в роли защитника или гегемона». (1)
Скептицизм по отношению к американскому крестовому походу против так называемой «оси зла», предпринятому США в начале 21-го века: «Возможно, это соответствует той психологической войне, которую, прилагая огромные усилия в области информации и дезинформации, ведет Вашингтон, чтобы подвергнуть американскую общественность нервному стрессу и продолжить безудержную войну со злом«. (2)
Скептическое отношение к борьбе США с международным терроризмом, связанное с пониманием того, что «так называемая война с терроризмом вообще ничего не достигла, кроме как того, что привела к обратному эффекту». К сожалению, такая точка зрения в Америке еще не устоялась. Шолль-Латур пишет: «Большинство продолжает считать, что война с терроризмом необходима, что, конечно, является нонсенсом, потому что нельзя вести войну с терроризмом. Терроризм — это метод борьбы, а не явный враг, поэтому в ходе войны нужно уметь точно определять врага. Просто говорить об исламофашизме недостаточно». (3)
Скептическое отношение к США как к образцу для подражания: «Когда-то США были для нас олицетворением законности, справедливости и международной порядочности, но, к сожалению, это уже не так». (4)
Скептическое отношение к западным СМИ с их двойными стандартами: «Что это за ‚глобализированное‘ общество, в котором все люди якобы равны, но преступное убийство трех тысяч жителей Нью-Йорка во Всемирном торговом центре вызывает массовую антитеррористическую кампанию, в то время как убийство миллионов африканцев практически игнорируется нашими СМИ?» (5)
Скептическое отношение к продвижению Западом демократии в страны третьего мира: «Парламентаризм в Африке приводит к войнам между племенами. … Если бы наша демократия или горбачевская перестройка были применены в Китае, то они вызвали бы там такую же катастрофу, какую Горбачев и Ельцин устроили в России. В Китае необходимо жесткое руководство наряду с определенным экономическим либерализмом. Но политический контроль ни в коем случае не должен оставаться в стороне». (6)
Скептическое отношение к западной демократизации авторитарных режимов: «У Запада, безусловно, есть более насущные задачи, чем использование диверсионных методов для свержения сомнительных для него режимов, смена которых грозит хаосом и обнищанием. Режиму Белоруссии отказано в участии в европейских институтах Страсбурга из-за его авторитарного руководства. С другой стороны, деспоты Южного Кавказа — Грузинская или Азербайджанская республики — по-прежнему пользуются там большим уважением. Демократии грозит опасность задохнуться из-за лицемерия ее проповедников». (7)
Скептическое отношение к демократии в Грузии образца 2008 года: «Президент Грузии Саакашвили, который представляет собой скорее непредсказуемого, параноидально импульсивного человека, а не образцового демократа, каким его изображают западные СМИ, выбрал время для войны с Южной Осетией, которая в итоге провалилась, когда мир с интересом наблюдал за Олимпиадой в Пекине, а его американский покровитель Джордж Буш все еще находился у власти в Вашингтоне». (8)
Скептическое отношение к украинской демократии: «Если глянец ‚оранжевой революции‘ быстро потускнел, то во многом благодаря тому, что под прикрытием демократии и свободы слова и без того повсеместная коррупция еще больше выросла, в то время как промышленное производство сократилось, а условия жизни среднего украинца ухудшились». (9)
Скептическое отношение к Международному уголовному суду: «В этот суд тащат только каких-то темных воротил, когда их свергли; или хорватов и сербов, которые нарушили права человека. Но ни один ответственный американец, британец, француз, русский или китаец никогда не предстанут перед этим судом». (10)
Скептическое отношение к международному сообществу государств: «Для меня международное сообщество государств — это довольно глупое понятие, потому что у нас нет даже европейского сообщества государств, что сегодня в очередной раз становится очевидным. Европа абсолютно недееспособна. Как в таком случае можно говорить о международном сообществе государств?». (11)
Скептическое отношение к «независимости» Европы, особенно в случае франко-германской «военной независимости» по отношению к Вашингтону: «Вице-президент Чейни ясно дал понять, что Америка в рамках нового мирового порядка решительно предотвратит появление равной с ней державы. Эта декларация направлена прежде всего против Китайской Народной Республики… Но и Европа, по-видимому, также является мишенью для администрации Буша. Любая попытка берлинского или парижского правительств занять собственную позицию, осуждается как предательство атлантической солидарности, как неуправляемый бунт». (12)
Скептическое отношение к немецкому морализму и роли Федеративной Республики как мирового хранителя добродетели, в том числе и в отношении Китая: «Высокомерие немецких политиков по отношению к китайскому гиганту, который живет по совершенно другим социальным правилам и опирается на свой многовековой кодекс этики, кажется смешным и даже прискорбным. Но эти глупые жесты и лозунги силы находят отклик в Вашингтоне. (13)
Скептическое отношение к «свободой» прессе в Германии, пропитанной дезинформацией: «В США, в Северной Каролине, есть даже институт, занимающийся дезинформацией по государственному заказу. Я могу себе представить, что и у нас есть подобные учреждения. Это не противозаконно. Но когда обманывают не врага, а собственное население, это заставляет задуматься». (14)
Скептическое отношение к политическому классу Федеративной Республики Германии, который соглашается со всем, что происходит в Афганистане, «без какого-либо сопротивления, покорно пожимая плечами»: «Итак, вы посылаете бундесвер для якобы ‚миротворчества‘, вы говорите о ‚государственном строительстве‘, вы оправдываете размещение немецких солдат периодическим обучением афганских девочек, бурением нескольких скважин и проведением псевдовыборов в парламент в Кабуле, где заправляют полевые командиры и наркоторговцы. При этом игнорируется рост числа многочисленных жертв от бомбардировок ВВС США, увеличение ‚сопутствующего ущерба‘, который якобы должен быть меньше благодаря точным разведывательным данным с немецких самолетов Торнадо, а также рекордное производство опиума и героина, достигшее нынешних масштабов только благодаря защите со стороны НАТО.» (15)
Скептическое отношение к «независимости» Германии в вопросе расширения НАТО: «Каждое расширение НАТО содержит в себе и ослабление, усиливая зависимость этой структуры от сверхдержавы США. … Вместо того чтобы развивать инструменты, необходимые для автономной европейской обороны, немецкие политики подчиняются желаниям своих гегемонов и поставляют им требуемых «солдат» для миссий в далеких регионах мира». (16)
Скептическое отношение к суверенитету Германии: «Федеративной Республике Германия потребовалось немало времени, чтобы осознать, что Вашингтон не относится к ней как к суверенному государству». (17)
Скепсис в отношении американской аргументации по поводу установки системы ПРО в Польше: «Если говорить прямо, то это грубая и глупая провокация по отношению к Москве. Утверждение о том, что эта модернизация призвана защитить Америку или ее союзников от иранских или северокорейских межконтинентальных баллистических ракет, выглядит абсурдно. Конечно, Россия будет считать этот проект как прямую угрозу собственным силам ядерного сдерживания». (18)
Скептическое отношение к вступлению Грузии и Украины в НАТО: «Тот, кто сейчас еще всерьез выступает за продолжение «движения на Восток» под руководством Америки и под руководством ее европейских вассалов и, подобно канцлеру Меркель, продолжает давать грузинам и украинцам надежду на вступление в Альянс, вероятно, не осознает, какую чудовищную опасность он тем самым может накликать». (19)
Скептическое отношение к вестернизации Восточной Азии: «Запад должен осознавать, что в Восточной Азии появляются не только новые центры силы, но и привлекательные системы политического руководства в сочетании с поддерживаемой государством и регулируемой рыночной экономикой, которые после успехов в Южной Корее, Тайване, Сингапуре находят своих сторонников также в Пекине и Ханое. Такой ‚просвещенный деспотизм‘ в конфуцианском мире имеет — как показывает катастрофический пример Филиппин — гораздо более позитивные перспективы для прогресса, технологий и процветания масс, чем подражание американскому образу жизни, которое в конечном итоге выгодно только богатой олигархии». (20)
Скептическое отношение к расширению Атлантического альянса в сторону Тихого океана: «Такое расширение неизбежно будет истолковано в Пекине как попытка окружения Западом Китая. Европейский Союз рискует оказаться втянутым в коалицию против Китая. То, что ни один из политиков в Брюсселе или Страсбурге до сих пор не выразил протест против такой денатурализации Атлантического союза, свидетельствует об их позорной вассализации, с которой старый континент смирился в своем поведении по отношению к трансатлантическому гегемону». (21)
Скептическое отношение к формуле «конца истории» Фрэнсиса Фукуямы, опровергнутой самим автором: «Согласно Фукуяме, Америка нашла магическую формулу процветания — сочетание представительной демократии и неограниченной рыночной экономики, которые должны будут преобладать в будущем, являясь моделью для всего земного шара. На базе прав человека и в силу постоянно растущего благосостояния наступит ‚pax americana‘, мир по-американски, который, благодаря беспрецедентному военному превосходству США, будет защищен от любых идеологических противоречий и любых форм восстания. … Сегодня Фукуяма открыто признает свою ошибку. … Пророк ‚конца истории‘ прощается с утопией о том, что рынок способен сам себя регулировать, и, не стесняется в выражениях, пишет: ‚Американский бренд подвергается серьезному испытанию, в то время как другие модели — российские или китайские — становятся все более привлекательными‘». (22)
Сегодня, по прошествии многих лет, в высказываниях Петера Шолль-Латура трудно найти хоть что-то, что противоречило бы его здоровому скептицизму.
Набросок либеральной революции Александра Рара
Александр Рар основное внимание уделяет вопросу о том, зачем немецкой экономике нужна Российская Федерация. Он исходит из того, что линии противостояния в мировой политике в 21-м веке будут проходить уже не по линии либеральных и тоталитарных общественных порядков, как в 21-м веке, а по линии проблемы снабжения нашей планеты. В условиях все более серьезных сырьевых кризисов мировую экономику скоро будут контролировать страны, обладающие необходимыми минеральными ресурсами. Рар говорит о новом сырьевом миропорядке, когда минеральные ресурсы и размер территории становятся важнейшими геополитическими активами государства.
Ресурсы сегодня являются геополитическим товаром. Поэтому часто возникают споры о том, могут ли государства, обладающие минеральными ресурсами и сырьем, считать их своей суверенной собственностью в условиях, когда в других местах население планеты голодает и замерзает. Поэтому Кремль внимательно прислушивается к разговорам о том, когда, например, в американских аналитических центрах разрабатываются идеи с целью поставить под международный контроль все важнейшие сырьевые ресурсы мира. (23)
Важно то, когда была опубликована книга Рара «Холодный друг»: в 2012 году, перед президентскими выборами в Российской Федерации. Рар исходил из ситуации, когда США, являясь традиционно сильный партнером, ослабели после финансового кризиса 2008 года, а Россия, наоборот, смогла приобрести больший вес в Европе и особенно в Германии. России есть что предложить, делает вывод Рар, и она, обладая всеми необходимыми природными ресурсами, способна обеспечить процветание европейцев в будущем.
Но и Россия нуждается в Европе, особенно в ее технологиях. Многое зависит от дальнейшего экономического развития России. По мнению Рара, после распада Советского Союза Россия приняла капиталистическую экономическую модель, которая прекрасно функционирует в отдельных областях, но все еще не полностью интегрирована в глобальную мировую экономику. Гордая Россия не желает брать на себя роль придатка для западной и азиатской промышленности. Москва верит в то, что, благодаря проводимой политике модернизации, сможет совершить революцию в собственной промышленности и к середине века сможет войти в пятерку крупнейших индустриальных государств. (24)
Такова была в то время позиция главы правительства Владимира Путина, в то время как действующий президент Дмитрий Медведев был ориентирован больше на либеральные реформы и на более тесные политико-экономические связи с Западом. Таким образом, перед президентскими выборами 2012 года Россия стояла перед выбором между двумя возможными вариантами экономического развития: государственно-капиталистической моделью под руководством Путина или интеграцией России в глобальную мировую экономику. Рар не раскрывает, какой вариант был бы лучше для России. Он пишет: «Мы не знаем, какие … политические модели будущего смогут прокормить растущее население и обеспечить мир. Мы не знаем, хватит ли завтра западным демократиям своих экономических ресурсов. Мы также не знаем, смогут ли государственно-капиталистические модели в будущем предложить что-то более лучшее, чем сегодняшние либерально-демократические системы.» (25)
Тем не менее, изложенный Раром в своей книге сценарий либеральной революции в России, которую он символично назвал «Октябрьской революцией 2017 года», является очень полезным уроком, который может многое рассказать о последствиях для России либерального переворота. Как теперь известно, либеральная революция в России не состоялась, но она нашла свою прописку на Украине в форме «Революции достоинства». Есть о чем задуматься.
Взвешенный анализ Габриеле Кроне-Шмальц
Иной взгляд на Россию представлен в книге Габриеле Кроне-Шмальц «Ледниковый период», правда, скорее геостратегический, чем политический. Ее основные вопросы, связанные с непростыми отношениями между Западом и Россией, звучат так: «Кто кому угрожает? Кто действует, кто реагирует?» Кроне-Шмальц не использует шахматную терминологию, как это делал Бжезинский, описывая логику единственной сверхдержавы Америки, но ее анализ помогает осмыслить логику России, втянутой в геополитическую шахматную игру, как оборонительную.
То, что Кроне-Шмальц относится к тем, кто «понимает Путина», не подлежит сомнению. Однако, в отличие от Александра Рара, она анализировала ситуацию в России в совершенно другое время. Массовые акции протеста до и после президентских выборов 2012 года, проходившие в основном под лозунгами «За честные выборы!» и «Путин, уходи!», получившие названия «Болотная революция» (декабрь 2011 года) и «Снежная революция» (зима 2011-2012 годов), завершились. Президентство Путина казалось непоколебимым как никогда. «Демократический перемены», какими их, например, описывал Рар в своем сценарии либеральной «Октябрьской революции 2017», стали уже нереальными. Вопрос о демократических изменениях в России был отодвинут на второй план, заменив его геополитическим конфликтом между Западом и Россией. Впереди были Майдан в Киеве, конфликт на востоке Украины и так называемая аннексия Крыма, которую Кроне-Шмальц трактует как вхождение Крыма в состав России.
При этом Кроне-Шмальц опирается на девиз Иммануила Канта эпохи Просвещения: «Имей мужество пользоваться собственным умом!» Она ставит невероятное количество вопросов и пытается с их помощью пробудить здравый смысл читателя, чтобы пробиться сквозь разжигаемую в Германии русофобию. Она спрашивает: «Какие доказательства свидетельствуют о том, что Кремль стремится аннексировать страны Балтии? Соответствует ли это стратегическим интересам России? Откуда мы знаем, что цели Путина — экспансия, и что он хочет восстановить бывшую сферу влияния Советского Союза? Разве действия России не могут быть оборонительными в условиях наступления на ее зоны влияния? Кто действует, кто реагирует? Является ли Путин тем непредсказуемым сорвиголовой, каким его иногда изображают? Или же он все-таки рациональный и стратегически искусно действующий политик, который в итоге вполне предсказуем?» (26)
Тем не менее Кроне-Шмальц весьма критически отнеслась к российской спецоперации на Украине. Для Berliner Zeitung (27. 02. 2022) она пишет: «Я была твердо убеждена, что возведение Россией гигантской предупредительной ширмы (Drohkulisse) в последние недели и месяцы, какой бы рискованной и чрезмерной она ни была, преследовала единственную цель: принудить политический Запад к серьезным переговорам, чтобы, наконец, отстоять свои интересы безопасности. Но я ошибалась. Я не то чтобы не видел риска начала войны, но связывал этот риск не с нападением России, что казалось мне невозможным, а с непониманием, техническим или человеческим разладом между соседями, потерявшими всякое доверие друг к другу. Различные сценарии, связанные с провокациями или выходом процесса из-под контроля, были возможны, но просчитанное и спланированное вторжение на Украину — такое я не считала возможным». (27)
Кроне-Шмальц не сомневалась в том, что это была российская агрессия, которая «не может быть оправдана ничем». Поэтому ее в первую очередь волновали вопросы о том, способствовала ли ее личная позиция созданию условий для этой агрессивной войны, противоречащей международному праву, и не должна ли она нести частичную ответственность за российское вторжение? Политика, направленная на взаимопонимание, которую она долгое время со всей своей целеустремленностью отстаивала как журналистским, оказалась в опасности. В то же время она подтвердила свой тезис о том, что Путин не всегда был таким, каким он стал в последнее время: «Я исхожу из того, что мы способствовали созданию этого Путина». В признании коллективной вины в прошлом она ищет оптимизм для будущего. Она пишет: «Фундаментальная задача не изменилась: нам нужна всеобъемлющая архитектура безопасности, которая бы обеспечивала равную безопасность для всех жителей европейского континента. В конце 1980-х годов это было вполне достижимо. Просто поразительно видеть перед собой, какая возможность была упущена». (28)
Такая «оптимистическая» критика делает ее анализ путинской России еще более содержательным. Разумность и рациональность снова становятся востребованными и способствуют обсуждению вопросов, выходящих далеко за рамки геополитики, в том числе и тех, которые находятся в компетенции юристов, в частности: Что на самом деле представляет собой агрессивная война? Кто является агрессором, а кто — защитником? Что является причиной войны? Что отличает российскую спецоперацию на Украине от американских спецопераций в Югославии, Ираке, Сирии, Ливии, Афганистане? И т. д.
Речь идет о «Мире через право» — дискурсе, имеющем глубокие традиции в Германии, но незаслуженно замалчиваемом в последнее время.
1. Scholl-Latour, Peter: Der Weg in den Kalten Krieg, Ullstein Buchverlage GmbH, Berlin 2008/Propyläen Verlag 2009, S. 303.
2. Ebenda, S. 62.
3. Ebenda, S. 301.
4. Ebenda, S. 307.
5. Ebenda, S. 95.
6. Ebenda, S. 317.
7. Ebenda, S. 199-200.
8. Ebenda, S. 324.
9. Ebenda, S. 198.
10. Ebenda, S. 306.
11. Ebenda, S. 303.
12. Ebenda, S. 79-80.
13. Scholl-Latour, Peter: Rußland im Zangengriff. Putins Imperium zwischen Nato, China und Islam, Ullstein Buchverlage GmbH, Berlin 2007, S. 19.
14. Scholl-Latour, Peter: Der Weg in den Kalten Krieg, S. 28.
15. Ebenda, S. 345.
16. Ebenda, S. 58.
17. Ebenda, S. 188.
18. Ebenda, S. 325.
19. Ebenda, S. 323.
20. Ebenda, S. 183.
21. Ebenda, S. 244.
22. Ebenda, S. 337-338.
23. Rahr, Alexander: Der kalte Freund. Warum wir Russland brauchen: Die Insider-Analyse, Carl Hanser Verlag München 2011, S. 3-4, 91-93.
24. Ebenda, S. 9.
25. Ebenda, S. 9.
26. Krone-Schmalz, Gabriele: Eiszeit. Wie Russland dämonisiert wird und warum das so gefährlich ist, Verlag C.H. Beck, München 2017, S. 9.
27. https://www.berliner-zeitung.de/welt-nationen/putin-kennerin-gabriele-krone-schmalz-ich-habe-mich-geirrt-li.214288
28. Ebenda.