Для российской политики характерно убеждение, что Россия уже выполнила свой план по революциям и гражданским войнам. Кровавые гражданские войны после окончания Холодной войны только укрепили это убеждение. В июне 1999 года, во время российской военной операции по захвату аэропорта косовской столицы Приштины, Россия рисковала начать третью мировую войну, но предотвратила дальнейшую эскалацию гражданской войны в Сербии.
В грузинской войне 2008 года надвигающаяся жестокая гражданская война стала решающим поводом для военных действий против Грузии. Не последнюю роль в военной операции в Сирии, помимо борьбы с терроризмом, играло желание предотвратить в регионе гражданскую войну.
Еще Хантингтон предупреждал о взрыве этнических конфликтов после Холодной войны. Он отмечал, что биполярность времен Холодной войны, характеризующаяся идеологическими битвами, задерживала развитие национального самосознания многих народов и их поиск собственной идентичности. Только окончание Холодной войны высвободило культурные силы. Он пишет: «Иллюзия гармонии по окончании Холодной войны вскоре была разрушена многочисленными этническими конфликтами и «этническими чистками», крахом правопорядка, появлением новых моделей союзничества и конфликтов между государствами, возрождением неокоммунистических и неофашистских движений, усилением религиозного фундаментализма, прекращением «Дипломатии улыбок» и политики «Соглашательства» в отношениях между Россией и Западом и, наконец, неспособностью ООН и США подавить кровавые локальные конфликты». (1)
1990-е годы подтвердили предсказание Хантингтона, но и по сей день повсюду возникают этнические конфликты, сопровождая поиск нациями собственной идентичности. Германия не является исключением, о чем свидетельствуют сложные отношения между восточными и западными немцами. Однако потенциал этнических конфликтов на постсоветском пространстве имеет свои особенности, как это подробно описывает Кроне-Шмальц.
На примере Грузии она показывает, насколько чувствительным и опасным стал национальный вопрос во внезапно ставших независимыми советских республиках. Здесь националистические тенденции быстро взяли верх и привели к грузинской войне 2008 года. К сожалению, Запад закрывает глаза на взрыв национализма в бывших советских республиках, особенно там, где для Вашингтона важны геостратегические интересы. Это наблюдалось в Грузии, это наглядно видно на примере Украины.
Грузинская война в 2008 году и украинский конфликт в 2014 году в западных СМИ освещались преимущественно под одним и тем же лозунгом: Россия пытается агрессивно расширять свою сферу влияния. В «Позиционном документе по России», опубликованном 29 ноября 2016 года парламентской группой ХДС/ХСС в немецком Бундестаге, говорится: «После аннексии Крыма в нарушение международного права и военной интервенции в Донбассе Россия во второй раз — после Грузии в 2008 году и после окончания конфликта между Востоком и Западом — напала и оккупировала территорию суверенного государства». На самом деле, парирует Кроне-Шмальц, ситуация иная. Любой, кто внимательнее присмотрится к тому, что произошло на самом деле, получит картину поведения России, значительно отличающуюся от той, какой она была показана на Западе. (2)
По мнению Кроне-Шмальц, государствам, ставшими преемниками Советского Союза после обретения независимости, пришлось заново обустраивать себя как национальные государства. Многие граждане ощущали себя прежде всего советскими гражданами, а не грузинами, украинцами или белорусами, что неудивительно, ведь в империи Советского Союза было множество смешанных браков, миграционных перемещений и других взаимозависимостей. Было не так важно, где вы живете, какой вы национальности. Национальным государствам пришлось в определенной степени «перевоспитывать» население, а интеллектуалам и историкам придумывать новые национальные истории и мифы. Новым национальным государствам также пришлось мириться с тем, что национальные меньшинства могли восставать, поскольку они чувствовали себя более комфортно в империи и теперь опасались притеснений со стороны этнического большинства. Национальные конфликты, которые были приглушены в рамках империи, вспыхнули вновь, возникла угроза появления новых образований в рамках новых государств. Поэтому боевые действия в Грузии в 1991-1993 годах можно понимать как своего рода «войну за государственное строительство». Термин «сепаратизм» не подходит для такой интерпретации, поскольку он предполагает наличие сложившегося грузинского национального государства, которого в то время не существовало. Скорее, южные осетины и абхазы защищали свою автономию от грузинского национального проекта. (3)
Наряду с Грузией, наиболее ярким примером таких отношений стала Молдова. Конфликт в этой стране имеет глубокие исторические корни и в не последнюю очередь связан с неспособностью молдаван уважать интересы национальных меньшинств. В августе 1991 года Молдова окончательно провозгласила свою независимость и вышла из состава Советского Союза. Жители страны, не владеющие румынским языком, стали подвергаться дискриминации, тогда как раньше все было наоборот. Приднестровье объявило в 1990 году автономию. Когда в 1992 году националистическое руководство Республики Молдова отменило русский язык в качестве второго государственного языка, в Приднестровье началась пятимесячная война, в которой погибло более 1 000 человек. Российские военные прекратили войну и впоследствии остались здесь в качестве миротворческих сил. (4)
Также и Российская Федерация сильно пострадала от растущего национализма. Александр Рар в своей книге «Холодный друг» так описывает ситуацию в России перед президентскими выборами 2012 года: «Некоторые наблюдатели считают, что Россия сегодня находится на пути к агрессивному национализму. В конце 2010 года на Манежной площади в Москве прошла многочисленная демонстрация русских националистов против правительства, после того как хулиган из команды соперников с Северного Кавказа убил российского футбольного фаната. Драки между российской молодежью и мигрантами с Кавказа и из Средней Азии приобретают в России драматические черты опасной ксенофобии. Государственные органы часто реагируют слишком поздно или молчаливо сочувствуют неонацистам. В СМИ по этому поводу практически ничего не сообщается. Нигде в Европе скинхеды не приобрели такую силу, как в России. На темных станциях метро люди с небелым цветом кожи часто опасаются за свою жизнь. Российский интернет пестрит фашистскими лозунгами. За последнее время жертвами экстремизма стали несколько либеральных журналистов, адвокатов и судей». Кстати, как отмечает Рар, Путин, которого на Западе считают антидемократом, на самом деле заслуживает большой похвалы за то, что ему до сих пор удавалось держать националистов подальше от власти. (5)
Несомненно, распад Советского Союза и последовавший за ним парад национальных суверенитетов был для жителей постсоветского пространства сродни гуманитарной катастрофе. Даже существование многих бывших советских республик было поставлено под вопрос: повсюду вспыхивали межнациональные конфликты, которые приводили к кровопролитным гражданским войнам. Мина замедленного действия в этих конфликтах была заложена самими большевиками, исходя из ленинского принципа национальной политики. Для большевиков, согласно этому принципу, право наций на самоопределение было лишь формальным вопросом: важнее была борьба объединенного пролетариата против международной буржуазии. Таким образом, право советских республик на самоопределение было (формально) закреплено в советской конституции, кстати, без объяснения того, что может означать конкретное провозглашение независимости той или иной республики. При создании СССР такая «мелочь» ничего не значила: все этнические вопросы были подчинены высшим идеям построения социалистического общества, то есть коммунистической идеологии. В результате многие границы между новообразованными советскими республиками и культурными автономиями были проведены искусственно и по политическим критериям, без учета территориального расселения народов.
По такой же логике строилась и Украинская Советская Социалистическая Республика. В декабре 1917 года под руководством большевиков в Харькове был создан Центральный исполнительный комитет Советской Украины, который был распущен в апреле после вторжения немецких и австрийских войск. Весной 1918 года существовали три советские республики: Донецко-Криворожская, Одесская и Таврическая (в Крыму), а 29 апреля 1918 года в Киеве при поддержке немецких и австрийских оккупационных властей было введено гетманское управление Украины. Только в январе 1919 года, после захвата Киева большевиками, была окончательно провозглашена Украинская Советская Социалистическая Республика. 30 декабря 1922 года она вошла в состав Советского Союза, в то время как территория Западно-Украинской Народной Республики, существовавшей с 1918 по 1919 год, была передана в 1921 году по Рижскому мирному договору Польше, Румынии и Чехословакии. В 1939 году польская Западная Украина была аннексирована СССР в соответствии с секретным дополнительным протоколом к германо-советскому пакту о ненападении и включена в состав Украинской ССР. После Второй мировой войны к Украинской ССР была присоединена Карпато-Украина, а Крымская Автономная Советская Социалистическая Республика, первоначально входившая в состав Российской СФСР, была присоединена к Украинской ССР только в 1954 году. (6)
Только с помощью большевиков, как гласит история, Украина стала настоящим государством. То, что украинский народ, за исключением западных территорий, является неотъемлемой частью славянского народа и православия, в то время никого не волновало. 8 декабря 1991 года, в начале распада Советского Союза, формальный ленинский принцип позволил президентам России, Украины и Белоруссии отменить договор 1922 года о создании СССР — тоже формально, но все же согласно международному праву — и основать Содружество Независимых Государств. Это привело к созданию независимых государств в рамках тех территорий, которые были приобретены в советское время, соответственно с проблемами многонационального государства. Там, где эти проблемы пытались игнорировать, неизбежно возникали этнические конфликты.
Примером тому служит Украина: Подавляя русский язык в школьной системе и на официальном уровне, политическое руководство Украины инициировало очень опасный процесс, который может привести к самоуничтожению страны. Население Крыма и Донбасса, тесно связанное с русским языком и русской культурой и не желающее украинизации, — это лишь часть украинской проблемы. История учит нас, что поддержание межнационального и межрелигиозного согласия на большой территории, где проживает много больших и малых народов, является важнейшей основой стабильности и процветания государства. Можно сказать, что такая гармония — судьба евразийских государств. Как для России, так и для Украины разрушение этой матрицы означает разрушение страны, хаос и разорение. На протяжении столетий Российская империя, а затем Советский Союз приобретали свой собственный уникальный опыт возможного мирного разрешения межнациональных конфликтов в многонациональной стране. Этот опыт не является копией европейской или американской истории, и Запад вряд ли может послужить для россиян хорошим примером. Скорее наоборот: под давлением глобального слияния наций и языков Россия сегодня может стать универсальной площадкой для продвижения этнической и религиозной гармонии в мире.
Конечно, не все в русской гармонии выглядит хорошо и безоблачно: достаточно вспомнить интервенции на Кавказе и в Средней Азии. Большевики считали Царскую Россию тюрьмой народов. Но в конце XX века, вплоть до распада Советского Союза, можно было говорить об определенных успехах на этом непростом пути. К концу советской эпохи, и я тому свидетель, этнические конфликты были успешно вытеснены из повседневной жизни — благодаря широкой индустриализации, относительно высокому уровню общего образования и здравоохранения, а также коммунистической пропаганде, которая — несмотря на критику — научила советских людей не ставить вопрос о национальности на первое место. Результатом такой политики стало большое число смешанных браков. Так происходила тотальная модернизация через советизацию всех советских республик, которые за 70 лет советской власти были охвачены тесными личными и экономическими связями. Межэтническое согласие в таком многонациональном государстве стало фактором силы, а не слабости.
Реальный социализм как идеологическая платформа большевистского Советского Союза пал, но дух межнационального и межрелигиозного согласия — как жизненная необходимость — сохранился. Не изменились и рецепты решения этнических конфликтов: экономическое развитие периферии, всестороннее улучшение социальных условий жизни, развитие общего образования, политическое презрение к любым формам национализма и религиозного радикализма и многое другое, что обещал социализм как видение лучшей жизни, но так и не смог реализовать в СССР. Стоит взглянуть на Чечню или Дагестан, чтобы понять, в каком направлении Россия проводит сегодня в конфликтных регионах свою национальную политику. Активное и мужественное участие чеченских подразделений в спецоперации на Украине более чем наглядно демонстрирует результат такой национальной политики.
Вопрос в том, какие рецепты разрешения этнических конфликтов может предложить логика американского превосходства? В первую очередь следует упомянуть Югославию — бастион православия в Центральной Европе и близкий союзник России, который после Второй мировой войны достаточно успешно разрешал межэтнические конфликты, превратившись в своего рода плавильный котел народов. Как и Советский Союз, Югославию после окончания Холодной войны сотрясали гражданские войны. Само собой разумеется, что не во всех бывших югославских республиках эти гражданские войны закончились относительно мирно. Началась война в Косово — гражданская война между сербами и косоварами, которую НАТО остановила с помощью военной силы. Однако этнический конфликт в Сербии так и не был разрешен — он по-прежнему тлеет и не имеет ясных перспектив разрешения.
Тем временем бомбардировки Белграда стали образцом западных решений этнических конфликтов в многонациональных государствах. В 2008 году Грузия попыталась решить свой конфликт с Южной Осетией и Абхазией именно таким образом — грубым военным способом, с помощью авиаударов и артиллерии. В 2014 году президент Украины Петр Порошенко последовал такому примеру, нанеся артиллерийские и авиационные удары по Донецку. Началась гражданская война на Донбассе, унесшая тысячи жизней. Россия отреагировала и своей поддержкой жителей Донбасса ясно дала понять, что эскалация кровопролитной гражданской войны на востоке Украины — это красная черта, которую нельзя переступать. Военная авантюра Порошенко захлебнулась, повторив судьбу грузинского конфликта 2008 года, были подписаны Минские соглашения. Но активные военные приготовления Украины на границе с Донбассом, стимулируемые Западом, ясно указывали на то, что у украинского правительства нет других рецептов разрешения межнациональных конфликтов, кроме тех, которые ему прописали западные кураторы.
Вопрос даже не в том, сможет ли Запад на украинском поле боя одолеть Россию. Тотальной ошибкой США и их союзников стало то, что они, надеясь на свою военную мощь, попытались вторгнуться на ту территорию, где веками сложились свои традиции разрешения межэтнических конфликтов. Колониальный опыт европейцев в межэтнических вопросах, основанный на схеме «друг-враг», здесь не применим. Урок, который, судя по всему, Западу еще предстоит освоить.
1. Huntington, Samuel P.: Kampf der Kulturen, S. 35.
2. Krone-Schmalz, Gabriele: Eiszeit, S. 40-41.
3. Ebenda, S. 66-67.
4. Ebenda, S. 67.
5. Rahr, Alexander: Der kalte Freund, S. 261-262.
6.https://de.wikipedia.org/wiki/Ukrainische_Sozialistische_Sowjetrepublik#Ukrainische_Volksrepublik