Америка — единственная, но не абсолютная мировая держава: Ей не хватает контроля над сердцем Евразии, то есть над огромной Россией с ее богатейшими природными ресурсами. Россия — единственная страна в мире, которая, обладая сырьем, источниками энергии, бескрайними плодородными землями и, наконец, огромным научно-техническим и человеческим потенциалом, может существовать сама по себе, без посторонней помощи. Таким образом, это идеальная «самодостаточная автаркия», способная при необходимости пережить любые изоляции, блокады и санкции. Россия, этот центр мирового острова — невероятно дорогое сокровище Земли, принадлежащее государству с населением чуть более 140 миллионов человек, что составляет лишь 2 процента от населения планеты.
Само существование такого неконтролируемого гиганта вызывало у европейцев тревогу, страх и подозрения во всех тех проявлениях, которые распространились и культивировались в Европе со времен Средневековья. Иван Грозный должен был стать еще более страшным, чем Карл Великий, а Сталин — не меньшим деспотом, чем Гитлер. Тот факт, что этот «опасный» гигант дважды — при Наполеоне и Гитлере — приносил мир в Европу и что русские утверждают себя не как агрессора, а как защитника мира во всем мире, остается на Западе практически незамеченным. Больше всего Западу хотелось бы приструнить этого непокорного соседа и интегрировать его в свою экономическую, социальную и культурную зону влияния. Тогда все было бы в порядке.
Это было целью «Большой игры» британцев против Российской империи, затем заботой Запада в борьбе с коммунистическим СССР, а теперь, после распада Советского Союза, задачей Америки как победителя в Холодной войне в деле построения нового мирового порядка. Дважды — после Февральской революции 1917 года и в 1990-е годы — эта цель была почти достигнута. Такая перспектива была вполне реальной и после того, когда после Второй мировой войны Америка первой создала атомную бомбу. Но каждый раз все эти усилия терпели крах из-за упрямства России: сначала большевики (с 7 октября 1917 года), затем правительство Сталина (после первого испытания собственной атомной бомбы в 1949 году), а теперь и президент России Владимир Путин (с 1 января 2000 года) поставили крест на планах Запада. Россия остается независимой, неподконтрольной и непокорной страной.
Легко понять, что для России, которая после распада СССР освободилась от большевизма и больше не стремится к победе мирового пролетариата, есть только одно условие для построения мирной и благополучной жизни на своей огромной территории: мир во всем мире. Россия, как никакое другое государство в мире, нуждается в четких, признанных во всем мире и предсказуемых правилах и методах международного права, то есть в таком мировом порядке, при котором исключается вмешательство в дела других стран. Можно даже говорить о геополитической миссии России, которая заключается в поддержании баланса сил в мире — как базового принципа международной справедливости и своего рода гарантии безопасности для себя. Россия уже дважды продемонстрировала это: с Наполеоном в XIX веке и с Гитлером в XX веке. Сегодня эта геополитическая миссия как нельзя лучше соответствует — без сомнения! — концепции многополярного мира.
«Стабильность через баланс сил» — так можно назвать принцип российской внешней политики. Ядерный баланс дает надежные гарантии для гармонизации международных отношений и урегулирования региональных конфликтов — в интересах всех сторон. Россия строит дружеские отношения со всеми, кто признает этот принцип. На Ближнем Востоке она налаживает сотрудничество с Сирией, Турцией, Ираном, Саудовской Аравией и Израилем, то есть с государствами, которые плохо ладят между собой. В карабахском конфликте Россия налаживает беспрецедентное сотрудничество с Арменией, Азербайджаном, Ираном и Турцией. Российская Федерация не ставит какие-либо идеологические условия для сотрудничества. Коммунистический лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» ушел в историю, а единственная еще живая идеологическая претензия Запада на построение западной либеральной демократии чужда России. «Реальная политика вместо либерального империализма» — так можно условно сформулировать еще один принцип российской мировой политики.
Принцип баланса сил побуждает Россию развивать экономические отношения со всеми странами, независимо от их политической ориентации. Китай, США или европейские страны — все они могут реализовывать большие и малые проекты на этой огромной территории. Российская Федерация охотно поддерживает тенденции к установлению финансового и технологического баланса в мире — через свою финансовую политику, предусматривающую большую независимость от доллара США, через образовательные и исследовательские программы, которые должны вывести страну в число лидеров четвертой и следующей промышленных революций. Сегодня международные инициативы не являются прерогативой только Запада — факт, который, возможно, слишком трудно признать на Западе в качестве реального положения дел. Известный российский ученый Дмитрий Тренин, директор Московского центра Карнеги, так прокомментировал этот поворотный момент в отношениях между Западом и Россией: «Западу нужно перестать думать о том, что хорошо для России, и сосредоточиться на том, что хорошо для Запада. В какой-то момент между ними может возникнуть удивительное согласие». (1)
Владимир Путин, безусловно, стал символом переломного момента в мировой политике. Он объявил об этом повороте на Мюнхенской конференции по безопасности в 2007 году, призвав отказаться от стремления построить однополярный мир под эгидой Америки, и перейти к построению многополярного мира на основе баланса международных сил. В то время идея многополярного мира рассматривалась как утопия и подвергаясь резкой критике со стороны Запада. Но сегодня многополярный мир становится реальной альтернативой господству Америки, своего рода мировым духом современности.
Карл Шмитт описывает такие изменения как «исторический момент», который ведет политику к цезаризму и превращает политиков в инструмент духа совеременности. В истории политических идей, пишет Шмитт, есть эпохи великих порывов и периоды затишья безыдейного статуса-кво. Однако на каждом этапе дух времени первоначально осознается лишь немногими людьми. Шмитт пишет: «Общее осознание эпохи не возникает сразу у всех людей, а также не у всех членов передового народа или передовой социальной группы. Всегда будет существовать авангард духа времени, вершина развития и сознания, авангард, который имеет право действовать, потому что обладает нужными знаниями и сознанием — не как избранник Бога, а на основе момента развития, из имманентности которого он ни в коем случае не хочет выходить, или, говоря вульгарным языком, как повивальная бабка грядущих событий». В качестве примера Шмитт приводит такие всемирно-исторические фигуры, как Тесей, Цезарь и Наполеон — это те, кто стал инструментом духа времени. «Их диктат основан на том, что они находятся в историческом моменте». (2)
Также и сегодня «исторический момент» превращает политику в цезаризм, а политиков — в орудия духа времени. Перед главой Китая Си Цзиньпином стоит сложнейшая задача превращения бывшей колонии и огромной страны в процветающую и ультрасовременную индустриальную империю. Экономический конфликт Китая с промышленно развитыми странами, как и борьба за ресурсы, в этот исторический момент неизбежны. Перед Реджепом Эрдоганом стоит задача восстановить утраченный дух Турана, чтобы не потерять статус региональной державы. Поэтому Турция должна с особым рвением защищать свой суверенитет от вмешательства Запада. Дональд Трамп объявил о своем намерении сделать США снова великими под лозунгом предвыборной кампании «Сделаем Америку снова великой», но вступил в конфронтацию с претензиями американской элиты на глобальное господство. И т. д. В каждом из выше названных примерах «цезаризма» скрыт «исторический момент», который превращает их представителей в орудия духа времени.
Владимир Путин также становится инструментом истории: духовным лидером единственной страны, способной удержать ядерный баланс сил с США и утвердить надвигающийся перелом в мировой политике. В конечном итоге все претензии на мировое господство должны быть похоронены. Поэтому недовольство правящей американской элиты по отношению к политике Путина более чем очевидно: Путин разрушил многие надежды и иллюзии сторонников единого западно-либерального миропорядка, в том числе мечту Бжезинского о создании прозападного альянса на постсоветском пространстве. Но именно поэтому политика Путина абсолютно предсказуема: он следует логике нового духа времени и занят реализацией идеи многополярного мира. Остается только удивляться смелости человека, бросившего вызов самой могущественной западной державе.
1. Krone-Schmalz, Gabriele: Eiszeit, S. 253.
2. Schmitt, Carl: Die geistesgeschichtliche Lage des heutigen Parlamentarismus, S. 30.