Задолго до конфликта на Украине западные СМИ рассматривали Россию как агрессора, а Путина — как диктатора. Кроне-Шмальц использует пример немецкой прессы, чтобы показать, как это на самом деле работает.
18 августа 2008 года журнал Spiegel опубликовал статью «Опасный сосед. Владимир Путин и бессилие Запада». Фоном статьи послужила война в Грузии. В верхней половине снимка можно было увидеть Владимира Путина; внизу к зрителю катилась российская бронетанковая колонна. Откуда поступили сигналы для демонизации Путина — не секрет. В день окончания войны в Грузии, то есть 12 августа, сообщает Кроне-Шмальц, Джон Маккейн, в то время кандидат от республиканцев в президентской кампании 2008 года в США, патетически сообщил во время предвыборного выступления о телефонном разговоре со своим другом президентом Саакашвили: «Я знаю, сказал я ему, что говорю от имени каждого американца, когда объявляю ему: сегодня мы все грузины».
Кстати, это был не единственный разговор между ними в те дни. Во время войны они разговаривали по телефону каждый день, иногда по нескольку раз. В эфире Fox News Маккейн сравнил действия России с подавлением Советским Союзом восстания в Будапеште в 1956 году и Пражской весны в 1968 году. «Это акт агрессии, которого мы не ожидали в 21 веке», — таково его послание. Кроне-Шмальц отмечает, что эти слова прозвучали из уст человека, который был членом правления «Комитета за освобождение Ирака» и который поддержал в Сенате США агрессивную войну Америки против Ирака в 2003 году. (1)
Тем самым был дан сигнал к медийной атаке на путинскую Россию, в которой активное участие приняла и немецкая пресса. Кроне-Шмальц приводит несколько примеров. «Поджигатель. Кто остановит Путина?» — таким был заголовок на первой странице Der Spiegel 10 марта 2014 года. На обложке доминировал Путин, а рядом с ним — карлики Кэмерон, Меркель и Обама: Обама с поднятым указательным пальцем, Меркель с белым флагом. 10 октября 2015 года на обложке Der Spiegel был изображен Путин, летящий навстречу зрителю на истребителе. Заголовок гласил: «Путин атакует. Игры России за мировую власть». «Путин пригрозил вторгнуться в Ригу и Варшаву», — объявил Spiegel Online 18 сентября 2014 года. и т. д. Но в нагнетании страха перед российской агрессией всех превзошла газета Bild. В ноябре 2014 года, например, она сообщила: «Доклад разведки. Путинские бомбардировщики отрепетировали ракетную атаку над Данией». А в 2016 году было предупреждение: «Путин перебрасывает ядерные ракеты к границе ЕС. Новая холодная война становится жаркой». (2)
Россия, безусловно, должна была проиграть пропагандистскую битву против Америки. Кроне-Шмальц спрашивает: Вы когда-нибудь слышали об «Joint Hometown News Servise»? По данным информационного агентства Associated Press (AP), эта организация является агентством Министерства обороны США, которое в 2009 году было размещено на бывшей базе ВВС в Техасе. Как поведал Том Керли, глава AP, на лекции в Канзасском университете в феврале 2009 года, там создаются словесные и иллюстрированные тексты, которые поступают в СМИ без ссылок на источники. Он посетовал на огромное влияние Министерства обороны на журналистов, особенно когда они ведут репортажи из зон боевых действий, таких как Афганистан или Ирак. Во время президентства Джорджа Буша-младшего американские вооруженные силы были превращены в глобальную пропагандистскую машину. Около 27 000 сотрудников отвечают за связи с общественностью в вооруженных силах. Ежегодно на эти цели тратится 4,7 миллиарда долларов США. Таким образом, медийная империя Пентагона превосходит большинство печатных организаций в США. В наши дни борьба за суверенитет над интерпретацией войн и международных конфликтов почти столь же остра, как и на самих полях сражений. Для США опыт войны во Вьетнаме стал в этом отношении основополагающим. По мнению Кроне-Шмальц, критические сообщения о Вьетнаме внутри страны в значительной степени способствовали снижению поддержки этой грязной войны со стороны населения. (3)
Россия извлекла урок из пиар-катастрофы в грузинской войне и увеличила инвестиции в создание зарубежных СМИ, таких, как RT (Russia Today). Они должны были представлять российскую точку зрения, но, по словам Кроне-Шмальц, оказались значительно менее успешными, чем их западные конкуренты. На Западе их считают производителями российских «фальшивых новостей», единственная цель которых — посеять раздор на Западе и помешать населению западных стран занять жесткую позицию по отношению к России. (4) Но даже эти относительно слабые российские СМИ после спецоперации на Украине стали представлять для западного медийного мейнстрима огромную опасность: их стали запрещать и изгонять из западного медийного пространства.
Кроне-Шмальц объясняет подобную реакцию западных СМИ их попыткой делить мир на «добро и зло», на «черное и белое», на правильное и неправильное. Однако разделение на добро (мы) и зло (наши противники), по ее мнению, создает обманчивую картину, что, к сожалению, происходит почти автоматически, как только где-то возникает конфликт. Президент США Рональд Рейган говорил об «империи зла», при Билле Клинтоне появился термин «государства-изгои», а Джордж Буш-младший придумал «ось зла». Персонифицировать злодея на другой стороне, сделав его олицетворением зла в прямом смысле этого слова, стало стандартной процедурой. А со злом нужно бороться. Что тут обсуждать! (5)
В СМИ «добро» и «зло» довольно четко разделены в случае с Сирией: с моральной точки зрения Запад поступает правильно, потому что поддерживает «сирийский народ» в его борьбе против диктатора Башара Асада. В этом смысле «сирийский народ» борется за свободу и демократию. Лишь Асад стоит на пути к демократическому будущему Сирии. Если он уйдет в отставку, сирийский народ сам определит свое будущее. Персонификация зла (в Сирии это Асад, в Югославии — Милошевич, в Ираке — Саддам Хусейн, в Ливии — Каддафи, в России — Путин) приводит к фатальному заблуждению. Создается впечатление, что достаточно устранить зло на вершине, убрать морально ущербного человека, и конфликт будет разрешен. Народ освободится от оков, и диктаторы больше не будут мешать ему обратиться к добру, то есть к Западу. С этой точки зрения сравнение Путина с Гитлером вполне логично. Именно к этому подвела в начале марта 2014 года бывший госсекретарь США Хиллари Клинтон, имея в виду события в Крыму: «Если вспомнить, то так поступал Гитлер в 1930-х годах. … Гитлер всегда говорил, что с этническими немцами, немцами по происхождению, которые находились в таких областях, как Чехословакия или Румыния, обращались неправильно. Я должен защитить свой народ». Как и Гитлер, Путин является человеком, который считает, что должен «восстановить российское величие». (6)
По мнению Кроне-Шмальц, мышление в терминах «добра» и «зла» имеет давнюю традицию в Вашингтоне — особенно во внешней политике. Идея о том, что страна была избрана Богом, чтобы служить маяком свободы и распространять свет Божий в мире, восходит к отцам-основателям и Американской революции. Это породило в XIX веке идею «Manifest Destiny», которая гласила, что США получила в дар от Бога миссию колонизировать американский континент до Тихого океана и принести ему благословенный прогресс — даже против воли живущих там людей, индейцев. При Вудро Вильсоне, американском президенте времен Первой мировой войны, эта миссия объединилась с идеей «маяка свободы», чтобы сделать мир «созревшим для демократии». С тех пор американская миссия по демократизации мира стала нормой: в последний раз при Джордже Буше-младшем, когда она превратилась в агрессивный (и наивный) интервенционализм. (7)
Но в религиозных корнях американской политики по демократизации мира, считает Кроне-Шмальц, таится большая опасность, которую теперь можно наблюдать и в немецких дебатах, а именно — в миссионерском фанатизме. Везде есть оттенки серого, которые определяют реальность, и не каждый, кто задумывается о конкретных последствиях политики демократизации, является противником свободы. Если вы следите за текущими внешнеполитическими дебатами, вы узнаете — например, среди некоторых «зеленых» иностранных политиков — течение, которое, подобно ранним христианам, характеризуется близким ожиданием рая, возвращением Христа или, если иметь в виду сегодняшний день, единого демократического мира. Борьба за распространение свободы, демократии и прав человека становится здесь вопросом веры, а вопрос о том, действительно ли связанная с этим политика улучшает условия жизни людей, отходит на второй план. (8)
Что касается России, продолжает Кроне-Шмальц, то это означает, что западные СМИ предоставляют свое место практически только для негативных новостей о стране. Трезвый анализ отходит на второй план, уступая место морализму. Сам факт, что кто-то может занимать позицию, которой придерживается Кремль, сам по себе становится контраргументом. Ведь то, что исходит из Москвы, может быть только неправильным. Многие журналисты, видимо, отвыкли рассматривать Россию такой, какая она есть, поскольку и так все ясно: Путин — противник свободного мира, который стоит на пути распространения «добра». Он должен уйти, чего бы это ни стоило! (9)
Превосходство западных СМИ позволяет легко дискриминировать путинскую Россию и демонизировать лично Путина, не предоставляя никаких конкретных доказательств. Сначала была авиакатастрофа MH17 компании Malaysia Airlines, затем предполагаемое отравление Юлии и Сергея Скрипаль нервно-паралитическим веществом «Новичок», затем отравление оппозиционного политика Алексея Навального, затем донос чешского правительства на сотрудников российских спецслужб за взрывы на складах боеприпасов и так далее. Постепенно демонизация России в СМИ превращается в детское поведение, основанное на принципе: все, что плохо для России, хорошо.
Перенос геополитической борьбы в сферу формирования мирового общественного мнения говорит о том, что Западу все труднее добиваться легитимности своих военных действий на евразийской шахматной доске. Чтобы оправдать экспансионистскую логику Америки как единственной сверхдержавы, необходимо абсолютное зло, то есть тотальный враг, каким был, например, Советский Союз во времена Холодной войны. Иначе Америка теряет свой миссионерский статус. В результате Россия должна быть объявлена агрессором, а Путин — диктатором, чего бы это ни стоило. Чем больше Россия становится независимым геополитическим игроком, тем громче звучит русофобия.
Жертвой русофобии становятся многие инициативы прежнего руководства Германии, такие как «Перемены через сближение», «Перемены через торговлю» и, в конечном счете, все отношения с Россией: экономические, дипломатические, культурные. «Стратегия мира», которая еще была возможна во времена Холодной войны и была призвана снизить напряженность между двумя сверхдержавами, теперь воспринимается как иллюзия. Политика Запада перестала быть достаточно разумной, чтобы предложить сотрудничество в условиях растущей конфронтации.
Для Кроне-Шмальц суть проблемы абсолютно ясна: «Активная «политика демократизации» — мирными или военными средствами — до сих пор приносила больше вреда, чем пользы. Она дестабилизировала целые регионы и ухудшила, а не улучшила положение людей в пострадавших странах». Опираясь на учение Эгона Бара, она утверждает, что вместо ускоренного распространения западных ценностей с помощью придуманных программ поддержки, внешнего давления и, в крайнем случае, с помощью вооруженных сил, следует вновь сделать ставку на внутреннюю привлекательность этих ценностей и, что самое главное, дать обществам время, необходимое для того, чтобы открыть для себя эти ценности. (10)
1. Krone-Schmalz, Gabriele: Eiszeit, S. 63.
2. Ebenda, S. 170-171.
3. Ebenda, S. 65, 73-74.
4. Ebenda, S. 74.
5. Ebenda, S. 128-129.
6. Ebenda, S. 121, 129, 168.
7. Ebenda, S. 129-130.
8. Ebenda, S. 130-131.
9. Ebenda, S. 131.
10. Ebenda, S. 242-243.