После начала российской спецоперации на Украине стало ясно, что мир и мировой порядок не могут оставаться такими, какими они были со времен Второй мировой войны, когда два непримиримых противника, либеральный Запад и коммунистический Восток, объединили свои усилия для борьбы с общим врагом — фашизмом.
Сегодня немецкая общественность, как и все мировое сообщество, раскололась на две части. Одна часть осуждает путинскую Россию в самых резких выражениях и возлагает вину за конфликт на Украине только на Россию. Другая часть общества, наоборот, с пониманием относится к действиям России — если не из симпатии к ней, то по крайней мере в силу традиционного антиамериканизма.
В Германии, где проживает около 5 миллионов русскоязычных граждан, это является особой проблемой. Русофобия, которая культивировалась на протяжении многих веков, приобретает тотальный характер и вновь разжигает страхи и ненависть к русским. Здесь кроется большой потенциал для роста противостояния между двумя группами мигрантов: пророссийской и проукраинской. Но есть и другой урок разжигания ненависти, который мигранты в Германии хорошо усвоили после 11 сентября 2001 года. Речь идет об исламофобии, которая существенно изменила жизнь в Германии. Публикация книги Тило Саррацина «Германия. Самоликвидация» (2010), основание движения ПЕГИДА (2014) и кризис беженцев в 2015 году, судя по всему, являются лишь внешними проявлениями этих изменений. Они могут быть еще более глубинными, если русофобия приобретёт необратимый характер.
Особенно остро реагируют на эту ситуацию российские немцы, многие из которых переехали в Германию из областей Украины. Разумеется, речь идет не только о поздних переселенцах согласно 4 § Федерального закона о высланных, но и об их супругах, причем не только с немецкими, но и с русскими, казахскими, украинскими и другими корнями. Есть еще контингентные беженцы еврейского происхождения и русскоговорящие иностранцы, которых объединяет одно: связь с русской культурой или — в негативной интерпретации — с русским миром, который сегодня в Германии подвергается остракизму.
Что могло бы стать спасательным кругом для российских немцев в такой ситуации?
Конечно, каждый ищет свое собственное решение. Я, как член семьи переселенцев с русскими корнями, не являюсь исключением. Тем не менее, есть нечто, что объединяет всех мигрантов из бывшего Советского Союза. Многие из нас имеют очевидное преимущество, которое состоит в том, что мы знаем Советский Союз и Россию из собственного опыта, можем проследить, как освещаются события в мире и на немецком, и на русском языках. Многое из того, что сегодня немецкая пресса пишет о России, не соответствует тому, что мы знаем об этой стране. Каждому из нас есть что сказать по этому поводу — если не открыто, то по крайней мере в кругу друзей и близких. Мне тоже есть что сказать. После двадцати лет проживания в Германии я задаю себе один и тот же вопрос, а именно, почему Германия и Россия никак не могут найти единый знаменатель для мирных и выгодных для обеих сторон взаимоотношений. От этого знаменателя во многом зависит и успех культурной интеграции российских немцев, а также их потомков в Германии.
Правда, при желании что-то сказать, у мигрантов, и особенно у мигрантов в первом поколении, возникает очень серьёзная проблема: они приехали в Германию, имея очень смутное представления о том, что такое западная демократия, западные ценности, западный образ жизни. Мигранты не впитали эти ценности, что называется, с молоком матери и должны многие понятия, которые у европейцев не вызывают вопросов, для себя открыть впервые и их усвоить. Они, так сказать, не заражены бациллой модерной западной демократии. Это затрудняет поиск диалога между российскими и местными немцами.
Но, возможно, как раз сегодня, в атмосфере тотального давления на здравый смысл, мигрантская „невежественность“ могла бы сослужить хорошую службу. Мигранты могут осмысливать и высказывать такие вещи, которые образованный западный гражданин предпочёл бы не произносить публично. Они могут не только читать и слушать оппозиционных авторов, но и изучать оригинальные тексты, независимо от того, какой идеологией они маркированы. Они свободны для принятия альтернативного мнения, которое в официальной прессе очень даже не приветствуется. Они могут предпочитать тех авторов, которые ставят здравый смысл и критическое мышление выше политических и идеологических настроений. Они могут понимать такие вещи, которые в Германии желательно не понимать. Здравый смысл мог бы стать тем компасом, который приведет к миру, не говоря уже о том, что он может стать основой для лучшего понимания между Германией и Россией, между немцами и русскими, между всеми группами российских немцев, независимо от того, из какой республики бывшего Советского Союза они приехали.
Эти критерии — свободный выбор источников, признание альтернативного мнения, здравый смысл и критическое мышление — определяют выбор авторов, которые для меня стали важными в трудном поиске ответа на вопрос, какая кошка пробежала между Германией и Россией. При этом известный, хотя и не очень-то любимый немцами правовед и философ Карл Шмитт (1888 — 1985) является для меня неоспоримым авторитетом, особенно в вопросах демократии, международного права, войны и мирового порядка. Любая теория интересна своим соответствием тому, что происходит сегодня. Все старания сторонников либеральной демократии и западных ценностей скинуть Карла Шмитта с пьедестала ярчайших умов 20-го века не увенчались успехом: Его учения не только не затерялись во времени, но и, наоборот, приобретают сегодня еще большее значение. Они и формируют основу тематики, предлагаемой в этом блоге: как путеводитель в лабиринте войн, глобальных кризисов и конфликтов.
Разумеется, этот проект не содержит в себе какие-либо претензии на научность. Если ученые заняты поиском «смысла бытия», то дело журналистов — проверить результаты их поиска на соответствие действительности.
Я стараюсь формулировать тексты как можно проще, сопровождая их краткими тезисами. Как правило, я избегаю закавычивания текстов, чтобы не затруднять их чтение. Под рубриками «Концепции будущего» и «Карл Шмитт» собраны основные тезисы (своего рода архивные данные), которые используются для того, чтобы под рубриками «На злобу дня» и «Мифы Запада» вести диалога по актуальным проблемам.
Некоторые тексты написаны еще до начала спецоперации и датированы соответствующим образом. Прошу обращать на это внимание.